Иногда говорят, что разногласия между библейскими креационистами и теистическими эволюционистами (то есть эволюционистами, приписывающими авторство и силу эволюции некому божеству ... или даже Богу Библии) восходят к различиям в "александрийском" и "антиохийском" подходах к толкованию Писаний. Не уверен, точно ли это так. Но допустим.
Вот что пишет об александрийских богословах, их методе толкования Писаний и, самое главное, его происхождении Иоанн Мейендорф в своем "Введении в святоотеческое богословие" (не берусь судить, насколько точны и верны суждения Мейендорфа, привожу его мнение без комментариев):
"В Александрии жил также и знаменитый писатель Филон Александрийский, в произведениях которого нашел свое выражение синтез между ветхозаветным учением и греческой религиозной философией. Для толкования Ветхого Завета Филон пользовался аллегорией - излюбленным методом греческих философов для толкования мифов и басен о богах у Гомера и Гесиода. Необходимость истолковывать ветхозаветную историю с помощью аллегории была обусловлена различным пониманием истории греками и евреями. Для греческого разума, воспитанного на Платоновской философии, интересны лишь вечные, трансцендентные истины. Буквальный смысл Библии - то, что для евреев было их собственной, единственной и живой историей, историей отношений Израиля со своим Богом, историей спасения, осмысленной и человечной, - для греков представляется лишь бледной тенью истинной, высшей, более глубокой божественной реальности, которая одна лишь достойна быть объектом познаний и устремлений. Христианские мыслители александрийской школы усвоили этот метод, ибо среди них господствовало убеждение, что во многих случаях буквальное толькование "ниже божественного достоинства" Аллегорическим методом иногда пользовался и св. апостол Павел (Гал. 4:24; 1 Кор. 9:9) ...
Именно здесь, в александрийской школе, богословы стали применять исключительно аллегорический метод экзегезы (толкования) ...
Вот что пишет об александрийских богословах, их методе толкования Писаний и, самое главное, его происхождении Иоанн Мейендорф в своем "Введении в святоотеческое богословие" (не берусь судить, насколько точны и верны суждения Мейендорфа, привожу его мнение без комментариев):
"В Александрии жил также и знаменитый писатель Филон Александрийский, в произведениях которого нашел свое выражение синтез между ветхозаветным учением и греческой религиозной философией. Для толкования Ветхого Завета Филон пользовался аллегорией - излюбленным методом греческих философов для толкования мифов и басен о богах у Гомера и Гесиода. Необходимость истолковывать ветхозаветную историю с помощью аллегории была обусловлена различным пониманием истории греками и евреями. Для греческого разума, воспитанного на Платоновской философии, интересны лишь вечные, трансцендентные истины. Буквальный смысл Библии - то, что для евреев было их собственной, единственной и живой историей, историей отношений Израиля со своим Богом, историей спасения, осмысленной и человечной, - для греков представляется лишь бледной тенью истинной, высшей, более глубокой божественной реальности, которая одна лишь достойна быть объектом познаний и устремлений. Христианские мыслители александрийской школы усвоили этот метод, ибо среди них господствовало убеждение, что во многих случаях буквальное толькование "ниже божественного достоинства" Аллегорическим методом иногда пользовался и св. апостол Павел (Гал. 4:24; 1 Кор. 9:9) ...
Именно здесь, в александрийской школе, богословы стали применять исключительно аллегорический метод экзегезы (толкования) ...
в "Послании Варнавы" (псевдо-Варнавы) ... уже можно отметить тенденцию к натянутым толкованиям, иногда не имеющим ничего общего с реальностью, - тенденцию к злоупотреблению методом, которая была присуща многим экзегетам александрийской школы. С одной стороны, они понимали необходимость и важность ветхозаветной истории, но, с другой стороны, аллегоризация всех, даже мельчайших деталей этой истории избавляла толкователей от необходимости принимать эту историю всерьез ..."
Дополнение от 15.06.15:
Интересно суждение А.В. Карташева - видного историка Церкви и богослова - об отношении богословов антиохийской школы к аллегорическому методу:
"Самая этнографическая и топографическая близость антиохийцев к почве библейской и евангельской истории, к языку и нравам семитов, удерживали их сознание в атмосфере своего рода наивного реализма, не позволявшего превращать образ Иисуса Христа ни в какую абстракцию. Эта библейско-историческая «почвенность» антиохийцев делала их первоклассными экзегетами Священного Писания и являлась крепким якорем, державшим за букву Писания самые смелые порывы христианского умозрения и мистики. Это был один из подлинных столпов и утверждений церковной истины.
... Они [антиохийцы - И.Б.] толкуют все Писание как служители веры, типологически, прообразовательно, т.е. антирационалистически, однако не аллегорически. Аллегория не есть обязательный метод для верующей мысли. Скорее наоборот. Она рискованный произвол художественной фантазии, часто ничего общего не имеющий с действительным смыслом написанного. Она скользкий путь к незаметному стиранию определенных очертаний, открытых нам догматов и претворение их в некоторые туманные абстракции. Между тем подлинный религиозный реализм — враг абстракции. Другое дело — типология, или, по-современному, символизм, узаконенный Новым Заветом. Антиохийцы — типологисты."
(А.В. Карташев, Вселенские соборы; Антиохийская христология (Диодор Тарсский и Феодор Мопсуестийский), https://www.sedmitza.ru/lib/text/435140/)
Однако было бы неразумно безоговорочно отдавать предпочтение подходам антиохийской школы. Опыт обнажил ее недостатки. Ее история отмечена ярким провалом: еретический взгляд на Богочеловека, названный в честь его звонкого проповедника "несторианством", вызрел именно в Антиохии.
Я начал с вопроса о толковании Бытия. Потом затронул вопрос толкования текстов о вочеловечении Бога. Будет полезно увидеть, как "александрийский" и "антиохийский" подходы проявили себя в последнем случае.
Подытоживая результаты споров между антиохийцами и александрийцами о вочеловечении, А.В. Карташев замечает:
"И на фоне иного варианта, иной партии в богословии выявилась меньшая «искусность», сравнительно большая слабость и удобопревратность целой Антиохийской православной школы. To, что ей было противопоставлено как школа и богословие, тоже не было совершенством. На расстоянии веков недостатки Александрийской школы нам представляются не менее крупными и скользкими. Но при данном соотношении это оказалось «искуснейшим»".
(А.В. Карташев, Вселенские соборы; Антиохийская христология (Диодор Тарсский и Феодор Мопсуестийский), https://www.sedmitza.ru/lib/text/435140/)
Таким образом, обе школы внесли свой ценный вклад в развитие верного взгляда на Личность и природу Иисуса Христа в Его вочеловечении. В противостоянии двух школ родилось сбалансированное понимание истины. (Где нет конкуренции - начинается застой.)
Учитывая подобный исторический опыт, к толкованию Бытия нельзя подходить совсем уж однобоко. Возможно, в дискуссиях со своими богословскими противниками библейские креационисты смогут упрочить и отшлифовать свое толкование текстов о ранней истории мира.
Дополнение от 15.06.15:
Интересно суждение А.В. Карташева - видного историка Церкви и богослова - об отношении богословов антиохийской школы к аллегорическому методу:
"Самая этнографическая и топографическая близость антиохийцев к почве библейской и евангельской истории, к языку и нравам семитов, удерживали их сознание в атмосфере своего рода наивного реализма, не позволявшего превращать образ Иисуса Христа ни в какую абстракцию. Эта библейско-историческая «почвенность» антиохийцев делала их первоклассными экзегетами Священного Писания и являлась крепким якорем, державшим за букву Писания самые смелые порывы христианского умозрения и мистики. Это был один из подлинных столпов и утверждений церковной истины.
... Они [антиохийцы - И.Б.] толкуют все Писание как служители веры, типологически, прообразовательно, т.е. антирационалистически, однако не аллегорически. Аллегория не есть обязательный метод для верующей мысли. Скорее наоборот. Она рискованный произвол художественной фантазии, часто ничего общего не имеющий с действительным смыслом написанного. Она скользкий путь к незаметному стиранию определенных очертаний, открытых нам догматов и претворение их в некоторые туманные абстракции. Между тем подлинный религиозный реализм — враг абстракции. Другое дело — типология, или, по-современному, символизм, узаконенный Новым Заветом. Антиохийцы — типологисты."
(А.В. Карташев, Вселенские соборы; Антиохийская христология (Диодор Тарсский и Феодор Мопсуестийский), https://www.sedmitza.ru/lib/text/435140/)
Однако было бы неразумно безоговорочно отдавать предпочтение подходам антиохийской школы. Опыт обнажил ее недостатки. Ее история отмечена ярким провалом: еретический взгляд на Богочеловека, названный в честь его звонкого проповедника "несторианством", вызрел именно в Антиохии.
Я начал с вопроса о толковании Бытия. Потом затронул вопрос толкования текстов о вочеловечении Бога. Будет полезно увидеть, как "александрийский" и "антиохийский" подходы проявили себя в последнем случае.
Подытоживая результаты споров между антиохийцами и александрийцами о вочеловечении, А.В. Карташев замечает:
"И на фоне иного варианта, иной партии в богословии выявилась меньшая «искусность», сравнительно большая слабость и удобопревратность целой Антиохийской православной школы. To, что ей было противопоставлено как школа и богословие, тоже не было совершенством. На расстоянии веков недостатки Александрийской школы нам представляются не менее крупными и скользкими. Но при данном соотношении это оказалось «искуснейшим»".
(А.В. Карташев, Вселенские соборы; Антиохийская христология (Диодор Тарсский и Феодор Мопсуестийский), https://www.sedmitza.ru/lib/text/435140/)
Таким образом, обе школы внесли свой ценный вклад в развитие верного взгляда на Личность и природу Иисуса Христа в Его вочеловечении. В противостоянии двух школ родилось сбалансированное понимание истины. (Где нет конкуренции - начинается застой.)
Учитывая подобный исторический опыт, к толкованию Бытия нельзя подходить совсем уж однобоко. Возможно, в дискуссиях со своими богословскими противниками библейские креационисты смогут упрочить и отшлифовать свое толкование текстов о ранней истории мира.
Комментариев нет:
Отправить комментарий